Красота спасет мир.

«Красота спасет мир». Это высказывание, приписываемое Ф. М. Достоевскому, в последнее время цитируют все, кому не лень. Дошло до того, что устроители конкурсов красоты используют эту цитату как девиз своих сомнительных мероприятий, а сами конкурсантки, любуясь собой, заявляют, что мир спасет именно их красота.

И мало кто знает, что в привычном для нас виде («красота спасет мир ») у Достоевского это высказывание звучит иронично (если не сказать издевательски) в одной из реплик Ипполита, обращенной к князю Мышкину (роман «Идиот»).

Несколько в иной форме эта фраза звучит в «Идиоте» еще раз: «— Слушайте, раз навсегда, — не вытерпела наконец Аглая, — если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что «мир спасет красота», то... я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но... предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза!» Но вряд ли можно отождествлять слова Аглаи Епанчиной с мыслями самого Достоевского.

У других героев Достоевского отношение к красоте тоже непростое. Так, Митя Карамазов говорит: «Красота — это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут... Иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы... Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота?.. Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей».

Стоит отметить, что фраза о красоте, спасающей мир, стала столь популярной благодаря легкой руке известного философа Н. Лосского, однажды написавшего: «„Красота спасет мир" — эта мысль принадлежит не только князю Мышкину («Идиот»), но и самому Достоевскому».

Но и Лосский, и Достоевский, конечно же, не имели в виду внешнюю красоту. И если красоте и суждено спасти мир, то это будет красота горняя.